Хотя в последнее время имя Эдуарда Лимонова чаще упоминается в связи с запрещенной Национал-большевистской партией и незарегистрированной "Другой Россией", для миллионов читателей во всем мире он прежде всего автор двух десятков прославленных романов и нескольких сотен первоклассных стихов. Но власть Лимонова не читает. Она его при первой же возможности задерживает. Иногда я думаю, что это проявление своеобразного пиетета - ей просто хочется, по-окуджавски говоря, "потрепаться о том, о сем с таким поэтом".
ДМИТРИЙ БЫКОВ: Возможен ли раскол тандема - или он ничего не изменит, даже если случится?
ЭДУАРД ЛИМОНОВ: О расколе тандема говорят с удовольствием буржуазные СМИ. Это wishful thinking - им хотелось бы, чтобы так было. Возможно, какие-то разногласия в тандеме существуют на личностном плане, однако оба лидера РФ - поклонники китайской модели государственного существования. Однопартийной модели. Тут они единодушны. То, что они цапаются или поцапаются, мне, политику, оппозиционеру и радикалу, пока не принесло выгоды. Более того, мне кажется, президент пытается не отстать от премьера по части политического мачизма. Никаких вам оппозиций на выборах представлено не будет. Они оба "Каддафи" - и Медведев, и Путин. Только, конечно, похуже качеством, не такие яркие.
Д.Б.: А есть надежда на то, что Дмитрий Медведев, освободившись от путинского влияния, консолидирует вокруг себя либеральные силы?
Э.Л.: Я не либеральная сила, поэтому, если Медведев консолидирует либеральные силы, то есть уведет их ближе к власти, это для меня плохо. Я хочу, чтобы мы все выступили единым фронтом и наконец избавились от диктатуры одной группы лиц. Поодиночке мы слишком слабы. В неполицейском государстве "Другая Россия" была бы массовой партией и я бы ни в ком не нуждался, слава Богу, не имел бы дела с предательством и капризами союзников. Но мы живем в полицейском государстве.
Д.Б.: Кого вы считаете потенциальным союзником? И кто из них вызывает у вас больше всего уважения?
Э.Л.: Все находится в движении, ничто в российской оппозиции не стоит на месте. Партии у нас есть, но это совсем не то явление, которое понимается как партия на Западе. У нас клановая система, не племенная даже, как в Афганистане, но именно клановая. Я работал с Каспаровым. Его энергия вызывала во мне уважение. Я думал так: "Наконец появился сильный, энергичный союзник, не замешанный в несправедливых деяниях в 90-е годы, вместе с ним многое можно сделать". Я сознательно уступал ему первое место, считая, что у него лучше получится. Но оказалось, что он не знает, куда идти. Это еще было полбеды, я уже много лет в политике, подсказал бы ему. Но Каспаров постепенно сместился к своим братьям по классу, зов буржуазной крови (шучу!) оказался сильнее его талантов. А потом, после того, как отсидел всего четверо суток за решеткой, он стал отодвигаться от радикальной политики и почти исчез из политики вообще - ну, выступает время от времени как эксперт… Я жалею, что Каспарова нет рядом. Немцов - слишком загорелый, не народный тип, плейбой такой, да и замаран в 90-е годы. Он нравится буржуазии, он герой буржуазии, нравится им, как какой-нибудь оперный певец. Но кто у нас ходит слушать оперу? Не многие. Никаких идей Немцов не генерирует. Я ведь внимательно читаю всех, мне нужны союзники. Каспаров был сильнее всех, жаль, что он слился с фоном.
Д.Б.: А парламентские выборы в декабре приведут оппозицию в Думу?
Э.Л.: Уже поздно, партии оппозиции не зарегистрированы. Регистрация открывает дорогу к включению в избирательный бюллетень. Но даже если представить чудо из чудес: Партия Народной Свободы зарегистрирована и попала в Думу, - это самое большое несчастье, которое может с ними случиться. Поскольку "Единая Россия" сохранит за собой большинство, они мастера в этом деле, то ПНС придется стать партией-сателлитом, такой же покорной, как "Справедливая Россия", КПРФ, ЛДПР. Незавидная судьба. Только свободные выборы, доступные для всех реально существующих сил, изменят ситуацию. А быть милостиво включенным в число сателлитов - о жалкая участь!
Д.Б.: Если нет шансов на перемены сверху, что может изменить российскую ситуацию?
Э.Л.: Возмущение граждан. Случились же такие возмущения в Египте и Тунисе, такие же возмущения происходят сейчас в Сирии и Йемене. А мы ведь на самом-то деле как они. Мы - страна третьего мира, такая же периферия, как эти арабские страны, нечего задаваться. У них тоже десятилетиями никто на площадях не возмущался. Они смогли, сможем и мы. Представим, что многотысячные толпы вышли на Триумфальную площадь, узнав, что парламентские выборы опять взяли единороссы. Или еще худшее постигло нас несчастье: президентом 11 марта 2012 года "выбрали" Путина В.В.
Д.Б.: Может ли вертикаль рухнуть от внешнего толчка - например, от кавказской войны?
Э.Л.: Кавказская война идет уже много лет, но вертикаль не рухнула, потому что это не война равных сил и военная машина России все же неизмеримо превосходит силы кавказских моджахедов. Хотя моджахедам не откажешь в боевом безумии, и они наращивают силы. Другое дело, что когда-то российская империя рухнула от объединенных усилий многих наций, посчитавших ее тюрьмой народов. Сегодня те же силы в наличии: в один прекрасный день все силы оппозиции режиму, в том числе и кавказские, могут соединить фронты, и тогда власти впрямь не поздоровится. Я уверен, они этого единого фронта страшно боятся. Такое единение вполне реально, стоит сделать пару шагов навстречу друг другу. Нас пугают развалом России - а если Кавказ ограничится только желанием быть всего лишь автономией в составе России?
Д.Б.: Допускаете ли вы свой собственный арест - и, шире говоря, ужесточение власти в целом?
Э.Л.: Нужно допускать арест, и я его допускаю, я себя приучил к мысли о том, что либо посадят, либо убьют. Если этого не случится, я смогу выполнить свой долг перед народом, прежде всего перед теми, кого я взбунтовал в середине 90-х. Ужесточение власти происходит, нужно лишь внимательно вглядеться в окружающий мир. Количество политических заключенных увеличилось. Это и есть единственный критерий для оценки власти. Ждать послаблений сверху - непростительный инфантилизм.
Д.Б.: Какой вам видится русская власть после крушения нынешнего режима?
Э.Л.: Будет радостное оживление. Будет праздник. Чиновники бегут из Кремля, который объявлен музеем и общественным парком, роняют бумаги, простые люди смеются. Образованы новые составы судов - Верховного и Конституционного. Аэропорты закрыты на время. В домах коррупционеров жгут бумаги. Выпущены из тюрем политзаключенные. По улицам ходят толпы с флагами, скандируют веселые лозунги, открыты все кафе и рестораны, метро работает до самого упора. Спасибо, привет всем.